Истории оборотней - Страница 41


К оглавлению

41

Кот помахал нам лапкой с дерева, призывая спуститься вниз, в раскисшую грязь, и принять его величество.

– Ну вот мы и справились, ребята, – важно заключил он, спрыгнув к Алексу, будто бы и не отсиживался все это время на дереве.

– Отродясь не понимала, почему этот навоз никогда не убирали? Его бы всей Греции хватило на удобрение полей.

– Да вы что, смеетесь? – устало покачал кудрявой головой Геракл. – Использовать навоз как удобрение?! Закон богов запрещает даже скот пасти на полях из-за того, что они могут испортить посевы. Разве может вырасти чистым хлеб с унавоженного поля? А вдруг это еще и оскорбит мать-Гею, вызвав гнев Зевса…

Я даже как-то не сразу заметила, что сказат он это обычной человеческой речью, без гомеровских речитативов. Вода ушла, а под ногами у нас по всему лугу трепыхалось с десяток свеженьких рыбин.

– Неплохой улов, агент 013, для кота здесь рай.

– Я не люблю сырую, – скорчил мордочку он, однако на рыбу смотрел жадно хищным взглядом.

– А мы сделаем уху. Я сама сварю ее для тебя.

– Нужно сначала задержать Заутберга, – напомнил нам Алекс.

Умничка моя, а то мы с Пусиком вечно стремимся расслабиться при первой же возможности. Женщины и кошки похожи…

– Прошу тебя, славный герой и могучий, снова нам помощь яви! – тут же сориентировался Профессор.

Хорошо устроился, нашел безотказного служителя правды, на которого можно свалить наши обязанности. Но, с другой стороны, хоть это и наша работа, но здесь мир Геракла, так почему бы и не воспользоваться?

– В чем он виновен, скажите сначала, что я должен вам в том помогать? – вновь вернулся к гекзаметру сын бога.

– Роботов создал, убийц, что бесчинны, и сам ты их видел. Позже вселенную вирусом злобным хотел уничтожить.

Геракл только пожал плечами:

– Женщину эту украл, друга жену моего, прямо из зала суда, – не растерялся кот. – И богов не стыдился!

Герой сердито нахмурился.

– В Греции это поступок дурной, похищение женщин к войнам троянским приводит. Нужно его задержать, помогу вам, покуда вновь не пошел воровать он чужую жену…

По счастью, злодея не пришлось долго искать. Его выдал бычий рев! Из-за ближайшего перелеска выскочил огромный белоснежный бык и намертво увяз ногами в размокшей земле. А вот как раз на быке и распластался полосатой лягушкой подлый Заутберг. Держу пари, он решил поизображать ковбоя, пытаясь скрыться с места событий.

– Бык Фаэтон, что вожак беспримерный двенадцати серебристо-белых быков, равных которым и нет, – вытаращившись, приобалдел Геракл. – И Авгием он же мне был обещан за расчистку конюшни. Как он его подчинил? И украсть захотел у героя?!

– Дружно пойдем и ему навтыкаем примерно! – как мне казалось, на хорошем древнегреческом поддержала я.

Мужчины кивнули и двинулись вперед, а Профессор подозрительно надулся на меня. То ли гекзаметр не тот, толи заревновал, что последнее слово осталось за мной…

Дальнейшие события велись быстро, скучно и без огонька. Геракл просто схватил быка за рога и прижал к земле, тот вяло вырывался, а мои муж тем временем стащил с его спины Заутберга. Усталого преступного гения отвели в сторонку и скрутили ему руки. Вот и все. А в чистом небе над нами уже гудели сирены полицейских кораблей межпространственной службы охраны законопорядка…

– Опять повязали, волки позорные, – напоследок выругался горе-конструктор.

– Спасибо за помощь. Вы с нами? Вас подвезти? – спросил начальник полиции, собираясь нажимать на переходник.

– Мы сами, чуть позже. – Я ведь обещала коту свежую рыбу из экологически чистой древнегреческой реки Алфей. – Удачи, командир. Следите за ним получше. В следующий раз нас может не оказаться рядом.

Полицейский окрысился, но промолчал, взмахом руки давая команду к отлету. Полчаса спустя мы развели огонь и отдыхали, жаря рыбу на костре. Варить уху было не в чем…

– Трудная у тебя жизнь, не дай бог никому. Взять хотя бы этот подвиг. За один день вычистить такой хлев, – для поддержания разговора начал Алекс, подав Гераклу пережаренного карасика.

– Это ли трудность! Вот, помню, однажды пришлось мне ночью единой с пятьюдесятью дочерьми царя беотийского Феспия гостеприимного сочетаться… С каждой два раза! Вот трудность так трудность, поверь мне на слово!

– Ну, все-таки не думаю, что свод удержать будет легче.

– Какой еще свод? – так удивился Геракл, что даже снова забыл о гекзаметре.

– Небесный, – не вдаваясь в подробности, покачала головой я, – а все этот подонок Еврисфей…

– Он не подонок, и не называй так, если не хочешь прогневать героя, от амазонок ушедшего целым и с поясом ценным Ареса. Доблестный муж он, равный который богам по красе, и уму, и изяществу тела!

– Согласно Диотиму из Адрамития, Геракл совершил свои подвиги, ибо был влюблен в Еврисфея, – шепнул мне на ухо агент 013. – Так что ты поосторожней с выражениями. А вдруг он гей?

Но я не поверила коту. И правильно сделала. Позже, когда Геракл уже наелся, он размяк и сам заговорил на эту тему, после того как я вежливо заметила, что хорошо, наверно, жить в такой прекрасной стране, как Греция. И, видимо, затронула больную тему…

– М-да, неплохо, – без особой радости в голосе откликнулся он. – Но эта наша древнегреческая традиция… Меня оно просто вымораживает! Герой должен быть либо геем, либо бисексуалом. Бывало, придешь в какой-нибудь кабак в Афинах или Спарте, заранее перемажешься мужской губной помадой, все тебя уважают! Знали бы вы, как трудно человеку нормальной сексуальной ориентации у нас в Древней Греции…

41