Истории оборотней - Страница 65

Бедный робот Эльгар как подмастерье и ученик подавал кисти и смешивал краски. Он по-прежнему воспринимал Стива великим художником, что в принципе особых возражений ни у кого не вызывало, потому что других живописцев на Базе не было. Музыкальное оформление взял на себя Бэс. Но кот лично проследил, чтобы тот не впихнул в спектакль несоответствующую музыку, древнеегипетскую например, чьим патриотом в силу происхождения он оставался уже не одну тысячу лет. Или ту же православно-христианскую, во что божок ударился относительно недавно…

Костюмы мы подобрали в гардеробной, там хранится одежда на все времена. Правда, на хоббитов пришлось сильно ушивать, так что портные – артель домовых – скорбно жаловались:

– Такие костюмы кромсать приходится, чтобы одеть этих мелких бездельников! У нас же нет агентов-карликов, чтобы потом эта одежда могла пригодиться для дела! – Но претензии больше были основаны на том, что их начальник хотел сыграть Полония, поэтому шить со своей артелью на тех, кому больше повезло с театральной карьерой, за «спасибо» поначалу отказался.

В качестве компромисса Пусик дал ему роль священника. И тот на радостях за три дня обшил всю нашу труппу, включая матросов, гонцов, английских послов, офицеров, леди (последних играли переставшие капризничать, поняв, как престижно становится с каждым днем сыграть в нашем спектакле хотя бы роль матроса, хоббитессы) и слуг. С гримом было то же – гример-кобольд потребовал роль Клавдия, но получил второго могильщика и в конце концов остался доволен. Мы, актеры, своим гримом – тоже. В реквизиторской нам выдали оружие, посуду и другие интерьерные детали. Мебель делали гномы в своей плотницкой. Алекс на полчаса уходил к ним делать заказ, а они задержали его часа на три в пивной, обсуждая детали…

Так, в суете и суматохе пролетели последние дни перед премьерой, и наконец-то он настал – день нашего триумфа или позора. День премьеры!

Вся База собралась в столовой, где нам соорудили большую полукруглую сцену, чтобы, как во времена автора, зрители могли смотреть представление с трех сторон сцены, а не с одной. Только на подмостках им сидеть не разрешалось, кот реконструировал лишь то, что не доставило бы ему неудобств во время игры.

– Помните о четвертой стене, как велел Станиславский. Вы должны находиться в публичном одиночестве, – отдавал последние распоряжения Профессор, одновременно надевая перед зеркалом камзольчик и поправляя берет с громадным желтым пером. Одежка была из темно-синего бархата, как и берет, а желтое перо добавляло яркое пятно всему облику страдающего принца и привлекало к нему дополнительное зрительское внимание.

– Да так уже давно никто не играет. Актеры сейчас взаимодействуют со зрительным залом, а не абстрагируются от него, – не удержалась, я, злясь на кота за то, что он только в последний момент показал свой костюм. Иначе я бы не выбрала бледно-грязно-серое, как из прокопченной занавески платье, в котором (теперь это совершенно очевидно) буду теряться, стоя на одной сцене с таким форсуном. Пусть он даже втрое меньше меня ростом. Тут и венок из подсолнухов не поможет. Конечно, я не Джулия Лэмберт и он не пассия моего любовника, но все же я втайне хотела затмить сегодня на сцене всех, кроме Алекса.

– Цыц, Алиночка!

– Молчу-молчу, – фыркнула я.

Уф, все-таки хорошо, что договорились падать на матрас, а не в воду. Сооружение бассейна оказалось делом дорогостоящим и хлопотным. У кота, как всегда, планы были грандиозней наших возможностей. Ванную для рыбы Синелицый не отдал, сказав, что он ее десять раз запаивал и больше не хочет, тогда агент 013 сердито сказал мне:

– Все, будешь прыгать на матрас. Стив, вырезай и раскрашивай волны.

За пятнадцать минут до начала спектакля я выглянула в щель между занавесями и увидела, что столовая битком набита народом. Здесь была вся База! Абсолютно вся!

– Волнуешься? – с улыбкой спросил командор, ободряюще похлопав меня по плечу.

А сам был белее мела, и его улыбающиеся губы заметно дрожали. Я в свою очередь похлопала его по спине, так же натянуто улыбаясь. Хотя сама волновалась лишь из-за одного: как бы не упасть мимо матраса, меткость не мой конек.

…Прозвенел последний звонок, собирающий зрителей на свои места. В зале погас свет. Наступила нервная тишина, прерываемая покашливанием и взаимным шиканьем.

– Все, начинаем! Посторонние, со сцены! – сердито прошипел агент 013, сгоняя меня и Алекса за декорации. – Бернардо! Франциско! Где эти черти косолапые?!

Играющие двух стражников, освидетельствовавших призрака отца Гамлета, гномы в круглых шлемах конкистадоров и с алебардами наперевес выскочили на сцену и замерли по стойке смирно.

– Вы меня в могилу сведете! – схватился за сердце кот. – В позиции! В позиции!

Занавес открыли, повиснув на веревках, за которые дергали работники сцены – поварята-упырята. Перед залом открылась сцена с королевским стражником-гномом на посту перед картонным замком. Долгая пауза. Гном таращился в сотни устремленных на него глаз. Явно от толчка в спину выскочил второй гном – Бернардо. Выскочил и встал как вкопанный.

– Кто здесь? – чуть слышно вопросил он, испуганно косясь в зал.

– Нет, сам ты кто, сначала отвечай, – просипел его товарищ.

– Что он сказал? – донеслось из зала, по голосу один из биороботов.

– Эй, погромче вы! Мы не пантомиму пришли смотреть! – подхватил другой, кажется, один из механиков с космодрома.

Ну все, мы пропали, это провал…

– Да здравствует король! – вдруг чуть более окрепшим голосом заявил второй гном.